– Заходим!

Заходим. Двери двойные, распашные – широко домик строили. Мебели тут почти нет, не заметно и то, чтобы тут долго стояли постоем – ни спальных мешков, ни следов на полу, ни вони – ничего. Видать, Бармалей прав был – снимались быстро, по дороге сюда заскочили. Проходим комнату и выходим в коридор. Тут по нам начинают стрелять через дверь, но ни в кого не попадают. Мы дружно отвечаем…

– Чисто!

– Дверь!

Замок на двери уже вынесен, цепляем тросик и дергаем. Бывает всякое, например, противник может из последних сил выдернуть кольцо гранаты. Но тут – нет, тушка чистая, лежит на полу. Тем не менее по трупу бьет короткая очередь. Контроль.

– Двое заходят!

– Плюс!

Сигнал «плюс» – что-то нашли.

Захожу и я. Фонарь высвечивает человека в углу, бойцы держатся поодаль, боятся подходить ближе. Подхожу я. Человек грязен, в некоем подобии камуфляжа, зарос щетиной с проседью. Он с трудом поднимает голову, вглядывается в меня, а я вглядываюсь в него. Узнаем друг друга почти одновременно.

– Саша…

Да… я тоже вспомнил. Именно с ним встречался отец в украинском военном санатории в Пятигорске…

– Да.

– А я-то думал… кто будет… моим билетом на волю…

– Идти можете?

– Я… и воевать еще смогу.

– Еще повоюем… – Я поднимаюсь с корточек. – Головой отвечаете.

Выхожу на террасу, достаю спутниковый, набираю номер. Другой рукой отстегиваю магазин от «Барретта» – полный!

– Да, кто это?

– Брусникин.

– Понял. Что?

– Странник у нас.

– Живой?

– Говорит, что даже воевать сможет…

– Так, принял. Держи трубу тридцать секунд, потом отключи, понял? Мы запеленгуем и пошлем вертолеты.

– Я отрубаю прямо сейчас. Мы в адресе, укропы со всех сторон. Колеса у нас есть, попробуем выйти. Как выйдем – отзвоню.

Отрубаю связь, не слушая возражений. Снимаю с креплений тяжеленный «Барретт», рядом – раскрытая сумка, спортивная, а в ней магазины. Видимо, неплохо американцы укропам помогают – «Барретт» у них за оружие огневой поддержки вместо «Утеса» или ПК.

Выходит и Крым.

– Свяжись с Барсуком, пусть прикроет огнем прорыв.

Прорыв – это, конечно, громко сказано. Все будет зависеть от того, на ходу ли наши колеса. БМП мы точно не поднимем, она, видимо, в дырку провалилась – вход в нелегальную шахту-копанку, которые тут могут быть прямо на огороде. Если те два бронированных джипа в рабочем состоянии, мы уйдем. Если нет – придется либо пешком, либо просить Барсука, чтобы прислал сюда колеса. А сейчас никто уже не ошибется, сожгут на дороге, и все.

Пулемет молчит.

Ползу обратно к забору, ползу, потому что нога зверски болит, хромаю, но ползу. Еще и тащу за собой тяжеленный «Барретт» и сумку с магазинами. Забор высоченный, кирпич, не сетка, не видно ни черта, но от случайной пули он защитит. Пулемет, как оказалось, молчит, потому что кончились патроны, а те трое, что держат улицу, отстреливаются. Точнее – двое уже. Как минимум один ранен.

Крым рядом, он высаживает целую сорокапятку из автомата, пока я прохожу три метра до ближайшей машины. Ложусь так, чтобы видеть сектор обстрела. Заодно пытаюсь прикинуть – тачки пойдут или нет. Та, что впереди, вряд ли, на нее основной огневой шквал пришелся, передок разбит, колеса в хлам. А вот второй – пикап «Тойота 70» [31] с пулеметом, – похоже, цел, потому что от огня его прикрывала головная машина. Пикап одной из последних моделей, на длинной раме и двойная кабина. Поместимся все, если потеснимся.

– Что…

– Снайпер. Левее…

Выставляю винтовку на сошки, ловлю вспышки и нажимаю на спуск. «Барретт» глухо бухает, отдача мягче, чем у ружья двенадцатого калибра. Стрелок с первого выстрела затыкается: двенадцать и семь – это не шутки, тем более на таком расстоянии.

Начинаю частить, пытаясь отработать все точки, одна за одной. Снайпер не проявляет себя – может, ушел, может, момент выжидает. Снайпер, не умеющий выжидать момент, не снайпер. Миномет неожиданно точно и своевременно переносит огонь на позиции противостоящих нам укропов, и одной проблемой у них становится больше. На моих глазах мина пробивает крышу дома и взрывается изнутри. Хлопок – и остатки крыши, оконных рам летят. Если кто-то был внутри – не завидую.

Неожиданно заводится мотор «Тойоты», и я тут же подаюсь в сторону – только так переедут, если что. Кто-то стоит рядом, в полный рост, протягивает мне руку – я хватаюсь за нее, – и в этот момент проявляет себя снайпер. Хлопок, слетает каска – и человек падает на меня. От калитки непрерывной очередью грохочет ПК. Совсем рассвело.

Броня – на дороге, ведет бой. Вся. Наш нечаянно объявившийся трофейный «Хаммер», броня Бармалея – старый БТР, пикап с ДШК, тачанка-ростовчанка – машина с пулеметом, переделанная из «Ваз-2108». Мы отступаем, огрызаясь огнем, большая часть огневых точек в селе подавлена, но какие-то еще огрызаются. В любой момент можно ожидать появления украинских штурмовиков и вооруженных беспилотников.

Нас встречает Барсук, красный и злой, он срывает с себя маску и смотрит на меня, как будто я насрал в его обеденную тарелку. Я слышу плоховато – на отходе рядом рванула граната РПГ, немного оглушило.

– Какого… б… хрена?

Я его понимаю я бы и сам так орал.

– Какого х… ты творишь?!

– Товарищ… майор… Странник… у нас… живой.

Между нами и селом на моих глазах встает куст артиллерийского разрыва, через секунду – еще один. Все, это полная… нас начали артиллерией накрывать.

– По машинам. Валим…

Украинские штурмовики «СУ-25» появляются, едва мы успеваем отъехать, их два, и они идут над дорогой низенько-низенько. Под дружный грохот ДШК они разворачиваются для атаки, и в этот момент у нас на глазах к ним откуда-то с неба тянут свои следы сразу несколько ракет. Штурмовики тут же прерывают атаку, выбрасывают гроздья горящих шаров, тепловых ловушек, но одному не удается. Один буквально втыкается носом в землю, второй, таща за собой дымный след, уходит за горизонт, но что-то мне подсказывает, что не уйдет. Бойцы, выбираясь из канавы, орут во все горло – приятно чувствовать себя солдатом сверхдержавы…

«Касатки» появляются в сопровождении двух угловатых «Ми-28», видимо, с Кореновской авиабазы. Пока нас грузят в вертолеты, «ми двадцать восьмые» уходят за линию горизонта, и там раздается едва слышный грохот. После того что сделали с Донбассом, было бы странно иное – возвращаться с полным боекомплектом…

Россия, Ростовская область, Располага. 26 апреля 2021 года

– Ну и что с тобой делать?

Батя сидит за столом, перед ним в большой кружке чай. Торчат нитки трех пакетиков – любят отцы-командиры чай покрепче.

– Барсук докладывал, ты е…утый на всю голову. В одиночке и на одной броне ломанулся на занятое укропом село. А если бы сожгли?

– Не сожгли же… – угрюмо отвечаю я.

О том, что водила оказался долбанутым на всю голову и жал, не слушая команд, я уже доложил. Мне ожидаемо не поверили.

– Офицер не должен полагаться на авось. Твоя задача не только выполнить приказ, но и вывести всех пацанов из говнотерки живыми!

– Так точно…

– Афган погиб…

Да, Афган погиб. Там, на дороге, пытаясь организовать снайперское прикрытие. Нашла-таки пуля. В Афгане не нашла, а тут нашла. Не самая плохая смерть.

…

– У нас демократия. Ограниченная только моим словом. Пацаны из снайперской группы назвали тебя как преемника Афгана. До вечера хорошо подумай и скажи мне ответ.

– Есть.

– Все. Иди с глаз…

Батя взялся за чай, а я похромал на улицу. Как оказалось, я вывихнул ногу, падая, видимо, с БМП, хорошо, что не сломал. Мне наложили давящую повязку, от обезболивающего я отказался.

На улице стоял «Лендкрузер» с ноль пятыми, дагестанскими номерами, он посигналил мне, и я забрался внутрь. «Лендкрузер» был бронированным, судя по весу двери.